Это было его «серьезное» десятилетие. Он стартовал с первого места в чартах с песней «Из Праха в Прах» (Ashes to Ashes) — печальной исповедью о бесплодных попытках стать на путь правильного образа жизни, ныне именуемый ЗОЖ, и достиг пика популярности с альбомом Let’s Dance, который окончательно закрепил его статус мультиплатиновой мегазвезды мирового масштаба.
Сам Дэвид это совокупность огромного разнообразия, при всей их безусловной узнаваемости, созданных им за годы творческой карьеры образов от суперзвезды глэма* (glam superstar) через юношу соул (soul boy), акустического деревенщину (acoustic folkie), электронного аватара (electronic avatar) извилистым путём пионера арт-рока (уф, хоть тут не нужно писать по-английски) к королю основного направления популярной музыки. Это даёт почву для постоянного интереса огромного числа людей к его (теперь уже придётся так сказать) наследию.
Очевидно, музыкальная пресса не слишком много знает о ящерицах. Иначе она не стала его бы в течение последних четырёх десятилетий называть Дэвида Боуи «хамелеоном поп-музыки».
Главным отличием хамелеона является его способность менять цвет, он делает это, чтобы слиться с окружающей средой. Хамелеон подстраивается под то, что уже существует, но его суть при этом не меняется. На самом деле этой рептилии скорее соответствует группа Good Charlotte.
