В предыдущей серии: после пожара в казино Монтре Purple понадобился запасной план, и чем скорее — тем лучше. Казалось, все потеряно, но тут на помощь Purple еще раз пришел влиятельный местный промоутер Клод Нобс, договорившийся с администрацией местного Pavilion Theatre. Но вскоре их попросили перебраться в другое место, и это при том, что в багаже у них был всего лишь один готовый трек. Тогда «добрый волшебник» Клод Нобс, сделав несколько телефонных звонков, разузнал, что находящийся совсем рядом Grand Hotel пустует – зима, не сезон. Почему бы ребятам не переехать туда?
Припарковав под окнами отеля передвижную студию, Мартин Берч расставил аппаратуру и протянул кабели прямо в коридоре. Стоял жуткий холод, мониторы отчаянно «фонили» и «заводились», однако дело пошло…
«Дым над водой» пытается развеять Джеймс Хэлберт.
Оригинал статьи: Classic Rock #10, апрель 2002.
Открывающая альбом, и сразу же «цепляющая» Highway Star, была отрепетирована несколькими месяцами ранее, но все остальные хиты альбома — Lazy, Space Truckin и Maybe I’m A Leo (в будущем — любимый концертный кавер Van Halen) были написаны и аранжированы прямо на месте.
Больше всего удивляет то, что пластинка, записанная в таких безобразных условиях, получилась одной из лучших за всю творческую биографию Deep Purple. Действительно, со временем она будет признана одной из «жемчужин» британского рока наряду с Led Zeppelin IV и Paranoid Black Sabbath.
Machine Head, вышедший в апреле 1972-го, сразу же стал сенсацией — он занял первое место в британских чартах, в США разошелся тиражом более четырех миллионов экземпляров, a Smoke On The Water даже скакнула на пятое место в американском хит-параде синглов. После этого в гастрольном расписании Deep Purple паузы исчезли.
В конце июля группа приступила к работе над альбомом Who Do We Think We Are?, запись которого была начата и Риме, а в августе перебралась на Восток — в Японию, где рачительный Мартин Берч зафиксировал на пленке концерты в Осако и Токио, лучшие фрагменты которых вскоре составили «культовый» двойной концертный альбом «Made In Japan».
Несмотря на то, что первая композиция альбома Woman From Tokyo по своей мощи ничуть не уступала лучшим песням с Machine Head, растущее напряжение в группе превратило запись альбома в сущий кошмар, что не могло не сказаться на его качестве.
«Мне постоянно хочется сравнить его с пластинкой The House of Blue Light, записанной много лет спустя, — говорит Гиллан, — Все то же самое: отличные песни, но полное отсутствие взаимопонимания у музыкантов и… слабый моральный дух».
Сентябрь прошел в турне по Британии, в октябре во Франкфурте была завершена запись нового альбома, в ноябре Purple поехали на гастроли в Соединенные Штаты… и вот тут-то ЭТО и случилось. 7 декабря Ян Гиллан, по-видимому, решив, что с него хватит, вернулся после концерта в отель, попросил у портье бумагу и ручку, и написал Тони Эдвардсу и Джону Колетте письмо, в котором извещал их о своем уходе из группы.
Несомненно, основной причиной была усталость, но не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что в процессе работы над Who Do You Think We Are? отношения между Блэкмором и Гилланом накалились до предела — настолько, что они даже старались не появляться в студии в одно время.
В какой момент Гиллан впервые осознал, что ему пора уйти?
«Господи, я и сам точно не знаю… (Долгая пауза) Вот что, давайте я вам расскажу, как все это было на самом деле. Истинная причина распада того состава точно такая же, как и у большинства других групп. Когда вы только собрались, и молоды, вам друг с другом в кайф, вы живете практически как одна семья. Потом все обзаводятся подругами и женами, и куда большее значение начинают придавать личнои жизни — дом, дети и все такое. У вас меняется система ценностей. Вот тут-то и нужно сделать передышку, отдохнуть друг от друга, иначе мелкие ссоры по пустякам начнут перерастать в настоящие баталии. Жизнь есть жизнь, тут никуда не денешься. А у нас этой самой передышки никогда не было».
И что же, бывало так, что его разногласия с Ричи доходили до… баталий?
(Начинает злиться) «Нет. Почти никогда. Ну, может быть, раз или два…»
То есть они с Блэкмором на полном серьезе начинали махать кулаками?
(Разозлившись окончательно) «Послушайте, мне не нравится, какой оборот принимает наш разговор! По-моему, вы слишком перегнули палку, так что давайте лучше оставим эту тему. Я по-прежнему очень уважаю Ричи, и все еще надеюсь, что когда-нибудь мы сможем посидеть за бутылочкой виски, поболтать о старых временах. Я не хочу тревожить старые раны и делать какие-либо заявления, которые мог ли бы быть восприняты неправильно».
Что ж, спасибо за честный ответ.
Когда я спрашиваю Гиллана, не было ли его «заявление об уходе» продиктовано желанием попросту «припугнуть» зарвавшегося гитариста, он отрицательно мотает головой.
«Не собирался я никого пугать. Когда я писал это письмо, мне было невыносимо грустно. Как бы то ни было, но для менеджеров Purple это оказалось, мягко говоря, малоприятным сюрпризом».
«Я был в ужасе, — позже рассказывал Крису Чарльзуорту Тони Эдвардс. — У меня не было сомнений, что Ян настроен серьезно, хотя он и согласился остаться в группе до середины следующего года».
Несмотря на то, что Гиллан отрабатывал свои последние месяцы, а Блэкмор непрерывно твердил, что собирается организовать новый проект с Пэйсом, Филом Лайноттом (Phil Lynott) и вокалистом Free Полом Роджерсом (Paul Rodgers), Purple продолжали на удивление успешно функционировать в качестве концертирующего состава. Когда Made In Japan, вышедший в декабре 1972-го, сметался с прилавков, никто из поклонников даже не подозревал, что писавшая его группа в самое ближайшее время прекратит свое существование.
В 1973-м интенсивные гастроли продолжились, и Purple постепенно начали задумываться о том, что с ними будет дальше. Гиллан решил купить студию De Laine Lea в Холборне, а Лорд и Гловер, справедливо полагая, что Блэкмору ничего не стоит «сделать им ручкой», начал подбивать Пэйса остаться с ними. Вскоре уговоры Лорда возымели действие, и едва Пэйс согласился остаться, Блэкмор тут же раздумал испытывать судьбу. Таким образом, все складывалось прекрасно.
За исключением одного — Блэкмор потребовал, чтобы ушел Гловер.
Басист, у которого никогда не было с ним серьезных конфликтов был в недоумении, и сильно обиделся. «Хуже, чем тогда, мне не было ни до, ни после», — сказал он Крису Чарльзуорту. Было ясно, что Deep Purple Mk II изжил себя, и Блэкмор с Лордом и Пэйсом приступили к подведению и итогов…
Последний концерт с участием Гиллана и Гловера состоялся в августе 1973-го в Осаке. В своей автобиографии Гиллан пишет, что, когда он летел домой после окончания турне, то чувствовал себя так, «словно на горизонте ни облачка».
Беспокоился ли он о своем будущем?
«Ни капельки, — отвечает он. — Я был убежден, что поступил абсолютно правильно — вещи изжили себя, и пришло время уйти. Когда я вернулся в Англию, то начал руководить студией, построил отель в Норт-Строук, занимался разработкой новых моделей мотоциклов и мотогонками на пару с моим другом. Я был счастлив. Какое-то время я даже был уверен, что больше никогда не вернусь на профессиональную сцену.
Вскоре Purple собрались в новом составе, заменив Гловера на Гленна Хьюза (Glenn Hughes), молодого бас-гитариста из группы Trapeze, а Гиллана — на уроженца Йоркшира но имени Дэвид Ковердейл (David Coverdale), в то время работавшего продавцом в магазине одежды. Впрочем, не за горами было время, когда и в Mk III с новой силой вспыхнут споры и раздоры.
Но это уже совсем другая истории.
