Классические риффы: David Bowie – Heroes (1977)

Однажды июльским днём 1977 года Дэвид Боуи посмотрел в окно берлинской студии Hansa и увидел парня и девушку, которые целовались у Берлинской Стены.

«Я всегда говорил, что идею Heroes мне подала пара влюбленных у Стены», — рассказывает Боуи журналу Classic Rock. — «На самом деле, это был Тони Висконти [продюсер Боуи] и его подруга. Тони был женат, поэтому я не мог тогда сказать, что это был он. Но теперь скрывать нечего, этими влюблёнными были Тони и немецкая девушка [Антония Маасс], которую он встретил, когда мы жили в Берлине. По-моему, это было за несколько месяцев до его развода. Сцена была очень трогательной, потому что я видел, что Тони сильно влюблен в эту девушку, и именно их отношения стали своего рода мотивацией для создания песни».

Главный трек уже был в работе, его начали делать Боуи и Брайан Ино за несколько недель до описанного случая вместе с Висконти, который работал за микшерским пультом. Их стиль работы во время так называемого «берлинского периода» Боуи состоял в том, что они создавали многослойные треки, которые позже сами подсказывали текст и мелодию, они как будто делали рамку, а потом писали под неё картину. И используя карты «непрямых стратегий» Ино (афоризмы, которые поощряли нестандартное мышление), они часто решали сложные творческие задачи, не выходя за пределы этой рамки.

«По-моему, я написал пять — шесть аккордов, — объясняет Боуи, — а потом заставил себя сделать что-то, используя только эти пять или шесть аккордов. Эта конкретная установка диктовала, какую песню я должен создать, а я сам и мои эмоции здесь были ни при чём».

В более широком смысле, для Боуи жизнь в Берлине сама по себе была непрямой стратегией. В то время он говорил так: «Я считаю, что должен поставить себя в такую ситуацию, чтобы мог написать только что-то стоящее. Нужное ощущение у меня появляется, когда я приезжаю в эту страну… мне необходимо ощутить препятствия на всех уровнях — эмоциональном, умственном или физическом, а для этого нужно делать три вещи: жить в Берлине, вести спартанский образ жизни в понимании человека с моими средствами и заставлять себя соблюдать правила этого города».

Боуи подбросил группе свою ограниченную последовательность аккордов, и её участники поработали над ней, встроив восьмиминутный грув в триумфальное крещендо. Автором базового риффа Heroes стал гитарист Карлос Аломар, завораживающий ритм создали басист Джордж Мюррей и барабанщик Деннис Дэвис.

«С такими великими музыкантами сфальшивить невозможно», — говорил Боуи позже. — «Нашим приоритетом стало «ощущение». 
С самого начала Ино описывал эту музыку как «великую и героическую» и говорил, что в голове у него было именно это слово — «герои».

«После того, как был сделан главный трек, он наложил на запись вызывающие дрожь звуки, крутя ручки на своем EMS Synthi, мини-синтезаторе в виде чемоданчика.
 Последний штрих добавил гитарист Роберт Фрипп. То, что позже лидер King Crimson назвал «непричёсанным рок-н-роллом», было скорее воспаряющими, похожими на арию резонирующими звуками. Фрипп отметил клейкой лентой места на полу студии, где он мог сыграть нужные ему тона. Для гитариста, известного тем, что он играл сидя, это особенно необычно, ведь получилось так, что одно из его самых продолжительных выступлений появилось в результате передвижений по комнате и покачиваний из стороны в сторону.

Готовый трек пролежал без движения несколько недель. Ходили слухи о том, что Heroes была задумана как инструментальное произведение (отсюда и соло Фриппа, которое он записал, передвигаясь от одной стены к другой). Но Боуи говорит, что он просто ждал искры для создания подходящего текста, которая в конечном итоге появилась благодаря влюблённым у Стены.

Представленная как одна из величайших вокальных партий Боуи, эта тема звучала как «вызов всему миру», а текст был полон странных поэтических приёмов, например, строчки о дельфинах. Как говорит Боуи, он часто использовал метод, придуманный Уильямом Берроузом — записывал выбранный наугад текст из книги или журнала и делал в нём перестановки.

«Я использовал эту идею, чтобы спровоцировать появление новых для меня образов, — объясняет он, — или посмотреть на вещи по-новому. Я по-прежнему считаю его невероятно полезным инструментом для писателя. А сейчас я приятно удивлён количеством сайтов для создания стихов с помощью нарезок в Интернете. Это феноменально. Их не меньше десяти, а два или три из них просто превосходные. Я тоже их использую. Я загружаю туда кучу всяких текстов, потом нажимаю кнопку «cut-up», и программа разрезает и смешивает их для меня.

Heroes была выпущена как сингл в сентябре 1977 года. Она достигла только № 24 в Великобритании и осталась незамеченной в США. Но эмоциональная сила песни по-прежнему продолжает находить отклики, потому что она стала одной из песен в стиле Боуи, наряду с такими произведениями, как Space Oddity и Changes. Её звёздный час наступил 10 лет спустя, когда Боуи исполнил её в прямом эфире на Platz der Republik Festival, прямо напротив той берлинской студии, где она была задумана.

Source: wearethemighty.com

«Я никогда этого не забуду», вспоминает он. «Это было одно из моих самых эмоциональных выступлений. У меня на глазах были слёзы. Немцы соорудили сцену прямо возле Стены, чтобы она была нашим фоном. Мы знали, что жители Восточного Берлина смогут нас услышать, но не знали, сколько их будет. А их там были тысячи, и они тоже стояли у стены, только с другой стороны. Так получился этот двойной концерт, на котором зрителей разделяла Стена. И мы слышали, как люди с другой стороны приветствовали нас и подпевали нам. Боже, у меня даже сейчас дух захватывает. Тот концерт очень сильно на меня подействовал. Я никогда не делал ничего подобного в своей жизни. И думаю, никогда уже не сделаю».

«Когда мы пели Heroes, она действительно звучала как гимн, почти как молитва», — продолжает Боуи. «У меня больше никогда не было такого ощущения. Как бы хорошо мы ни делали это позже, никогда уже не получалось, как той ночью, потому что тогда эта песня имела особенное значение. Этот город, где она была написана, и эта особая ситуация, благодаря которой она была написана. Всё это было необычно».

«В 2002 году мы снова спели её в Берлине. На этот раз обстановка была фантастическая — выступление проходило в Max Schmeling Hall, который вмещал около десяти — пятнадцати тысяч зрителей — столько же, сколько слушало нас когда-то в Восточном Берлине. Только теперь я был лицом к лицу с людьми, которым пел много лет назад. И мы все пели вместе. И снова это было потрясающе. Такие вещи действительно помогают понять, что могут сделать песня и её исполнение».